О команде Роза Инфра я совершенно случайно узнала за две недели до красной даты. В ожидании концерта Miyavi мне довелось вести светскую беседу с парнем, оказавшимся бывшим членом этой формации, и суть резюме сводилась к тому, что «они играют готик-металл, и все там сплошь раздолбаи, кроме гитариста Александра». Собственно, так дело и обстоит в реальности. Мало того, что облик молодого человека резко диссонирует с обликом остальных участников и не содержит в себе элементов «готичного», так и игра гитариста оказалась на порядок выше и интереснее. Объяснение сему перекосу весьма простое: Александр Стрельников играет в очень приличной отечественной прог-дэтовой банде Tantal. Ума не приложу, каким таким недобрым ветром занесло его в Розу Инфру, но это был не лучший выбор.

Особенно напрягали моменты, когда посреди довольно спокойных мелодичных вещей ни с того ни с сего прорывались брутальные соляки, уместные для основного проекта Александра, но казавшиеся здесь нелепо встрявшими кусками из других песен других жанров. Но главным потрясением для меня стал миловидный молодой человек у микрофона, поющий голосом вокалиста незабвенной группировки «Король и шут» и обогащенный слащавостью и томностью Вилле Вало.

Дополните картину тем, что лирика русскоязычная, что на упомянутых тяжелых вставках имеет место хлипкое натужное подгроуливание/подскримивание, опять же ни коим образом не вписывающееся в структуру и дух неказистых романтичных композиций, и вы поймете, отчего добрая часть зала сначала тихонько посмеивалась в ладошку, а затем впала в депрессивное уныние. И мне опять с обидой пришлось пережить горькие минуты, когда жалеешь, что понимаешь родной язык, когда с трудом вынашиваемая вера в будущее отечественной сцены в наносекунды распадается на атомы, а по окончании провального представления очередного мозговыносящего шапито хочется затребовать памятный наградный значок с надписью «Я пережила еще один дурной разогрев».

Ну да ладно, хватит о грустном. От разогрева до хэдлайнера нас отделили 45 минут, и за это время можно было вполне восстановить величаво-ажиотажное настроение и присутствие духа. Весь зал пустился в самозабвенные разговоры прогнозно-мечтательного характера, изредка поглядывая на сцену, куда вскоре выскочил резвый белокурый техник, жаждавший бурной деятельности. С похвальным упорством дядя настраивал оборудование и инструменты, затем долго и тщательно раскладывал полотенчики, бутылки с водой, какие-то бумаги. И зал уже изрядно подустал, и времени прошло солидно, но нерастраченная энергия техника требовала выхода, и он пустился заново все настраивать и проверять, перекладывать с места на место, пока наконец не удостоверился в безупречности всего проделанного и не освободил сцену для своих работодателей.

Вот и пришел черед Paradise Lost. Об этом возвестили атмосферный звон клавишного интро, потухший свет и оперативно консолидировавшаяся толпа, оглушительной шумовой волной встретившая припоздавших виновников торжества. Эдриан, новый персонаж, проследовавший за ударную установку, Грэг, Аарон, Стив, наконец, Ник, в чьем облике перемен я разглядела больше всего. Во-первых, он укоротил свои светлые кудри, во-вторых, не было на нем привычных лонгсливов-балахонов. Давненько не приходилось видеть Холмса с голыми руками, да в жилетке! Эту своеобразную прямую отсылку к давно ушедшим временам, к древним концертным видео группы можно было справедливо воспринимать как намек на идейную направленность сегодняшней концертной программы.

Начали с «Rise Of Denial», одного из самых убедительных хитов с последней пластинки. И хотя вышла эта пластинка в Европе всего неделю назад, в России только планируется и доступной для скачивания в адекватном качестве (чего греха-то таить?) стала незадолго до концерта, народ сходу продемонстрировал отличный уровень владения новым материалом, здорово пропев все прозвучавшие свежаки и безошибочно распознав каждую вещь с первых нот фоновых подложек. И сразу же наметились проблемы со звучанием: слишком много баса, слишком тихий Холмс и недостаточно хорошо выведенные клавишные.

В течение всего шоу Ник понемногу распевался, техники, полагаю, устраняли недочеты и колдовали над своими пультами, но я не заостряла на этом внимание – когда знаешь каждую песню не хуже ее авторов и исполнителей, когда обладаешь годами натренированной способностью проиграть в голове партии каждого музыканта отдельно, небольшие недочеты абсолютно нивелируются. Мозг жадно впитывает лишь монументальные смысловые блоки: «песни», «люди на сцене», «люди в зале», а мелочи типа досадного несовершенства звука отсеивает.