Группа Я и Мой Друг Грузовик о группе Океан Эльзы

Они тоже пели на таком полуанглийском языке, играли что-то в духе THE CURE, POLICE, new wave, короче. То же самое: как только они перешли на русский, так сразу пропало какое-то обаяние. Половина продюсеров этого и хочет. У нас тоже были разговоры с одними очень известными на тот момент продюсерами очень известной до сих пор группы, и они предлагали так: ребята, мы с вами работаем, если вы берёте, - один говорит, а их было двое, - саксофон, а другой говорит - гитару, думали что завяжется с ними, даже печать на футболках на заказ решили выпустить. Они не могли между собой договориться. Они считали, что это адаптирует нас под коммерческую волну. Исходя из всего этого ты можешь понять, что в таком аспекте нам коммерческий успех не важен, чтобы мы не потеряли своё лицо.

А ты не боишься, что со временем не то, чтобы надоест, а... Я, вот, общался со многими музыкантами, и временами проскакивает мысля, что, вот, вкалываешь, вкалываешь, а отдачи никакой. А всякие халявщики вылезают и у них через полгода стадионы и прочие прелести. Не обидно?

Нет, не обидно. Во-первых, понимаешь, мы ведь тоже слушаем себя и слышим себя. Мы в какой-то мере умеем слушать себя посторонними ушами. У нас очень много материала отслаивается только потому, что нам кажется, что это мы уже использовали. Хотя состав очень минимальный, пока, вот, мы сделали три практически программы, каждая из которых длится где-то сорок пять минут и все песни достаточно разнообразны. Как только мы сами почувствуем какую-то вторичность и откровенно второсортные идеи, мы начнём искать выход из положения. С помощью дополнительных инструментов, с помощью изменения звучания - это уже другое дело. Мы не будем загадывать вперёд, что там будет, но всё под контролем, дорогие друзья! (смеётся)

Вот ты говоришь, что вы со стороны себя слышите. А как ты сам как слушатель оцениваешь то, что вы делаете? Может быть, немного некорректный вопрос...

Кайф, по-моему! (смеётся) По-моему, хорошая группа.

То есть ты реально можешь придти домой и поставить ГРУЗОВИКОВ?

Нет-нет-нет... Слушать дома, честно говоря не очень люблю и не слушаю. Страшно скучно. В том плане, что, вот, смотри: четыре года мы эти песни играем, во время записи, когда писали дубли, мы это слушали несметное количество раз, и слушать себя ещё и дома, - ну я не знаю, - это графоманство какое-то. Я испытываю какие-то чувства во время концерта и на их основе я могу сказать, что да, мне кажется, что мы симпатичная группа. Но не более. А на репетициях мы сами себя слушаем, но это касается новых песен, которые не настолько замылены, поэтому если нам кажется, что что-то интересно, то это играется.

А вообще в вашей музыке больше чего: тщательной продуманности, или всё же импульса, импровизации?

Импровизация появляется с годами. То есть мы играем какую-то песню, и она за два-три года обрастает какими-то ходами. Но и продуманной нашу музыку я бы не назвал, потому что все песни наши рождаются, вот, из традиции такой, что мы приходим на репетицию, начинаем что-то наигрывать, из чего получаются иногда очень интересные куски, которые мы потом используем в песнях. Точно так же я подхожу к текстам. Всего, наверно, два или три текста, которые написаны как собственно текст, а вообще на репетициях придумывается интуитивная смысловая, такая вот подстрочечная информация, которая рождается зачастую из звуковой вибрации. То есть иногда это фонетически совершенно несходные друг с другом слова. Иногда это совершенно несходные с моей не очень хорошей дикцией слова. Но, понимаешь, они, вот, родились в эту минуту, и всё, они уже заняли своё место. До сих пор меня некоторые журналисты-филологи ругают за фразу "Накорми меня йогуртом", или, там, ещё какие-то. Я принимаю стопроцентно все их упрёки, но ничего поделать с собой не могу.