Интервью с группой Кок Оду

Часть третья

У меня вот ребенок идет во второй класс, я понимаю реально, что мне надо его во второй класс собрать. Я иду по улице – нет бы разгрузить какой-нибудь вагон, я иду и трачу последние деньги на группу Кок Оду. Спрашиваю у своих: «Есть у вас какие-нибудь деньги»? Они мне: «Нет, Вадим, у нас нету». Я такой: «Хрен с ним». Отдаю, пишем барабаны. Вопреки здравому смыслу. Я не могу по-другому, и это нормально, на меня за это гнать даже не надо. Иначе я был бы другим – Федей, Васей – был бы скучными какой-нибудь посредственностью. Я не хочу сказать, что все люди рабочие – посредственности. Среди них есть люди талантливее  рок-музыкантов и каких-нибудь каверщиков.

Я свободен! Это как в Индии, знаешь, сидит такой чувак, в набедренной повязке, к нему подходят за советом, он гуру, понимаешь? Как в начале смутных времен пробовал открыть свой бизнес продавал запчасти мерседес, машин данной марки у нас становилось все больше и соответственно запчасти хорошо продавалась, но потом с этим видом деятельности пришлось попрощаться. У нас считается, что если ты в какой-то фирме, имеешь какой-то непонятный статус… Непонятно для кого вообще этот статус, для таких же дураков, которые копят на кредиты, которые рабы системы. «Ой, ты знаешь, дорогой, я оформила кредитную карту, у нас теперь все будет , если мне не будут задерживать зарплату, мы будем покупать себе в «Грозди» майонез!» Ну, ты не понимаешь, что эта рабская  вбивается тебе в голову? Что у тебя бездонный кошелек, который вгоняет тебя в долги? Я вот человек с панковским мировоззрением, я понимаю, что я не могу по максимуму  систему, потому что, в конце-концов, я зубы лечил с наркозом – т.е. система здравоохранения это тоже система. Я хочу  систему тем, что я, например, в течение всей своей жизни не езжу толком на работу. Прилепился на одном месте, но я туда не езжу! Я не хочу платить какой-то овце, которая в 90-е захватила себе пять автобусов или которая просто ушлый человек, я никогда не даю таким деньги – я хожу пешком. И мне пофиг! Я пытаюсь ее, и мне это по кайфу. Понимаешь, анархист, это не такой человек, который придерживается каких-то рамок или устоев, это человек, который сам себе модель поведения. Ни соседи, ни подъезд – он сам. Это не обязательно какой-то панк, это может быть человек абсолютно любой субкультуры. И когда такие люди собираются вместе, они друг друга понимают. Вот Фео так прикололся – и 1700 человек в Москве собрал. Вот так, сидишь?

 Да, молодец, молодец. Но вернемся к Кок Оду – какие у группы дальнейшие планы?

Знаешь, я сейчас достиг такого просветления, что мне , какие там будут у группы планы, что-то еще. 10 лет – это такой рубеж… Я пока не хочу писать песен. И я тебе на полном серьезе говорю – я не хочу врубать эту **учую чакру, потому что она меня з**бала. Она постоянно мне подкидывает песни.

И свести потом… Да, свести. Это такая, как неродившийся ребенок, она тебя! Тебе будет человек прогонять телеги, ты ему такой – да  ты от меня, мне надо писать альбом! Мне нужно любой ценой записать альбом, иначе это будет как неродившийся ребенок – либо делай аборт, либо рожай.

У меня дикая спонтанность. Я говорю музыкантам, которые сейчас со мной: «Чуваки, пишем»! И играю им – ла-ла-ла-ла. Все, через неделю пишем. Они: «Да-да-да! Другой бы человек сказал: «Я здесь не выигрываю, давай  полгода, потом еще месяцев восемь, а то давай попробуем записаться в Германии. Мы зазвучииииим… Там кто-нибудь заметит, дас ист фантастишь»! Да нифига, делай энергетику! Здесь мы не говорим о технически музыке, хотя понятно, что это не должно быть каким-то, чем всегда русская музыка – раньше – отличалась.

Так вот, я пока эту чакру закрыл, сейчас я все это реализую, отдохну – не хочу больше писать. Такая определенная ступень – я поднялся, могу заниматься теперь вообще любыми делами, не связанными с музыкой вообще. Я не знаю, чего я хочу больше, забить на сцену или на студию вообще на все. При этом я могу завтра сказать – а давай в тур поедем. Абсолютно стихийная тема. Могу все послать, скажу, иду на тренировку. А потом думаю – не, надо чего-нибудь жахнуть такого, прямо по року. Все равно все умрем – лучше сдохну бунтарем. Вопреки здравому смыслу мне все равно хочется этой фигни. Может, кто-то потом скажет: «Блин, а этот мужик реально до конца , несмотря ни на что.  Из 100%, кто это прочитает, пусть человек 50 музыкантов, которые относительно молодые, по 20 лет, и вот через 10 лет если они будут играть… Да них** они не будут играть. Сейчас молодежь быстро ломается – от меня барабанщик ушел, все, я снова юрист, сижу в офисе, ну так иногда на сейшны хожу. Не надо этой несгибаемости, разгибаемости. Просто запишите хорошую песню. Записали песню – и распались. И идите в ад. Зато песню хорошую записали. Это уже хорошо.

Статья размещена шестого июля 2019 года