PJ Harvey. Маленькая хозяйка большого рок-н-ролла

PJ Harvey Полли Джин Харви, небольшая женщина с крупным носом, выпяченной нижней губой и неправильными, но чрезвычайно выразительными чертами лица 15 июня спела на „Горбушке" песни столько что вышедшей пластинки „Uh Huh Her". И другие простые и красивые песни.

Она дебютировала в кино в роли Марии Магдалины во время второго пришествия Христа — уже не распутницы, но телохранительницы самого Сына Божьего. Упрямая на вид, чрезвычайно серьезная на большинстве презентующих ее мероприятий, она как нельзя лучше подходила на эту роль — роль, доставшуюся ей раньше, пожалуй, чем даже был задуман фильм. Ибо телохранитель Того, Кто несет слово истины в мир, и обязан быть таким — неуступчивым, темным и готовым в любой момент открутить башку за то самое слово истины. Недаром Ник Кейв, с которым, как утверждает молва, у Полли Джин был роман, описал ее тем единственным образом, который может быть комплиментарным в наш декадентски-депрессивный век: „Лучшая сторона ее характера, — сказал Кейв, — заключается в том, что она всегда знает, чего хочет, и называет лопату — лопатой". Начало существования девушки, претендующей ныне на звание главной женщины в рок-н-ролле, было идиллическим: родительская овечья ферма в маленьком городе на туманном острове, мама художник, которая могла сама ухаживать за своим домом и если надо дверь заменить или раковина для ванной комнаты прохудилась , то без проблем ее заменит. Верховая езда, коей Полли выучилась раньше, чем игре на саксофоне и гитаре, с малых лет — страсть к сочинению собственных пьес и постановки их в кукольном театре собственного изготовления перед благосклонной публикой, состоящей из родителей и их друзей. О ее юности известно много — и ничего, так как все, что известно, — это слухи, которые стоит подвергать сомнению предельно суровому, ибо Полли Джин Харви не из тех, кто свободно открывает душу перед журналистами и уж тем более перед праздной толпой. Спрошенная напрямую — „кто, мол, вы такая", — она обычно говорит: „Если напрямую — то не ваше дело". И так она ответит кому угодно, будет ли это вредить ее имиджу или нет. Она, кажется, вообще не в курсе того, что значит такое слово — „имидж". Она сама себе имидж. Уникальный. Некопируемый. А все потому, что называет лопату — лопатой.

Эта способность нуждается в пояснении: немало женщин в мире шоу-бизнеса построили свой образ на резании правды-матки, достаточно вспомнить Кортни Лав и убояться. Эти женщины скандалят со своими мужьями, с продюсерами, с рекорд-лейблами, одеваются так, что в телевизоре их enjpy в некоторых местах замазывать прямоугольниками. Таких женщин обычно не любят. Им это нравится. Но толку от того — ноль. На нелюбви можно создать себе известность, но нельзя — карьеру. Кому, откровенно говоря, нужна на хрен Кортни Лав? Кому нужна Lil' Kim? Кому была нужна Мадонна периода „Erotica"? (Вопреки распространенному заблуждению, то был самый провальный период ее биографии, о чем сигнализировали и критические статьи, и тиражи, к женщине даже прилепился ярлык „бывшей", так что она вовремя спохватилась.) А все потому, что резание правды-матки — это поза, и есть риск, перефразируя персонажа одной советской книги, совсем ее зарезать: в азарте скандалезного правдолюбия обычно упускается из виду, что лопата — это лопата, и ею надо копать, а не, скажем, гвозди заколачивать. Требуется отдавать себе отчет в том, что простые вещи предназначены для простых действий, и цеплять к лопате моторчик — значит, превращать ее в какое-то другое приспособление.