Группы Skepticism, Frailty в одном флак...клубе XO

Вторая часть

Блестяще отыгравшие латыши были по достоинству вознаграждены овациями и даже явственными вызовами на бис, думаю, лишь вынужденное ограничение по продолжительности выступления не позволило им выйти и исполнить что-нибудь сверх плана.

К этому часу то ли звук стал потише, то ли мы пообвыклись, но мертвая зона у сцены заполнилась людьми. А ждать оставалось всего ничего. Scepticism вышли на сцену так тихо и буднично, что можно было подумать, что это не ожидаемая всеми в зале группа, а какие-то очередные техники. Одобрительно зарычала мужская часть аудитории, женские же тонкие голоса, вскрики и визги были бы в создавшихся условиях совершенно неуместны, потому весь концерт я хранила молчание.

Концептуальные финны козырнули перед московской публикой простым, но грамотно продуманным и тщательно разработанным спектаклем. Взгляды приковывали, прежде всего, вокалист Матти с клавишником Иеро. Первый – грубоватый, предельно статичный мужчина, со стоящими торчком короткими волосами и совершенно стеклянными прозрачными глазами, смотревшими не на объекты, а сквозь, будь то потолок, пол, стены. Второй – декаденстского вида молодой человек с тонкими чертами лица, нервными аристократическими пальцами и ниспадающей на лоб мягкой волной золотистой челкой – ни дать, ни взять срочно ангажированный с конкурса им. Чайковского.

Одеты были оба в оригинального кроя фраки, несколько потрепанные, служащие своим хозяевам уже не первый год, но зато с живыми белыми розами в петлицах и длинными накрахмаленными манжетами. Ожившая картинка из модного журнала Серебряного века чинно восседала за маленьким электроорганом, перед которым водрузили большое винтажное зеркало в золоченой раме с резными виньетками и рюшами в виде цветов.

Перейдем к гитаристу Яни, милому пухлячку. Ему парадная форма, видимо, не положена, пришлось ограничиться строгими брюками и рубашкой. Зато по всему корпусу его инструмента пышно разрослись розоцветные. Остается бородач Лассе, ударник, которому на презентабельную одежду кредита также отпущено не было, и сидел он в простецкой футболке, зато в руках – большие оркестровые палочки с набалдашниками. Впрочем, классический костюм барабанщику был совершенно ни к чему, хотя бы по той причине, что вокалист заботливо заслонял его, неприглядно обряженного, своей мощной спиной.

Открыв свой сет композициями с новой пластинки «Alloy», финский ансамбль в мгновение ока до краев наполнили кишковидный зал клуба величественными звуками своих тяжелейших колыбельных-усыпальных, в сопровождении которых лучше всего отходить ко сну один-единственный раз: последний.

Похоронная процессия двинулась в путь. Ультрамедленные, внушительно монументальные композиции только на первый непосвященный взгляд наводят инфернальную тоску. На самом деле они обладают мощным седативным эффектом, устраняют тревожность и напряжение физическое и ментальное и, как неоднократно божился мне один неблагополучный знакомый, способствуют (в комплексе) снятию болевого и абстинентного синдрома почти клинической тяжести. Доводить себя до подобного состояния и проверять сказано на горьком опыте, разумеется, ни в коем случае нельзя, а вот сходить на концерт Skepticism в целях кратковременного и абсолютно безопасного приближения к миру иному – стоит. Ледяная суровая органная классика, раскатистый утробный рык вокалиста, торжественный неспешный барабанный бой вкупе с угнетающе-грохочущим гитарным нойзом и вашей всецелой готовностью последовать за музыкой в неведомые трансцендентальные измерения – вот залог удачного экспериментального трипа.

И сами участники коллектива вели себя полностью в соответствии с законами состряпанного ими сонно-медитативного антуража. Они выглядели очень усталыми и изможденными, играли и пели с изумительной небрежной легкостью и обреченной флегматичностью, будто бы не прикладывая ни малейших сил. На поддержание антуража была запрограммирована работа дымовых пушек и тусклое бело-желтое освещение, что сделало сцену бледной и туманной. Изредка прицельны лучи прожекторов выхватывали призрачные силуэты.

Четверо отрешенных музыкантов, ни разу не сфокусировавшихся на аудитории, казалось, не замечали даже друг друга. Матти в пространных проигрышах отходил назад и застывал то в позе корабельной сосны, то Пизанской башни. Между песнями он механически присаживался хлебнуть водички, так же роботоподобно вставал и приступал к мастерскому отгроуливанию следующей партии. В удивительных глазах плескались тихие финские озера. И вообще должна заметить, что фронтмен скептиков идеально влился в образ, не болтал с залом, не позволил себе ни одного лишнего движения и резких жестов. Зрители были не в пример активнее, иной раз даже энергично головами встряхивали и вскидывали руки. Каждый раз, когда такое происходило рядом, я болезненно морщилась и вздрагивала, словно с меня сдергивали одеяло в злокозненных попытках разрушить овладевшую телом и помыслами уютную сонную одурь.